Кипр, Магницкий и правда об отмывании денег

"Как сделать правду незаконной ” – это единственный пост, который я удалил из этого блога. 

Отмывание денег – это кровеносная система организованной преступности. Без него преступления просто не имели бы смысла. Но кто проводит отмывание? Простой и очевидный ответ – преступники. Но это ответ совершенно неверен и лежит в основе нашей неспособности прекратить отмывание денег.  

Мы, конечно же, можем уподобиться иезуитам и сказать, что занимающиеся отмыванием денег профессионалы являются преступниками. Это здорово, но дело в том, что мы обращаемся с ними не как с преступниками. Преступники нарушают законы, а профессионалы – нет, они лишь «не справляются с обязанностями». Одного считают активным, преднамеренным исполнителем, за что неизбежно следует наказание. А второго оправдывают и выгораживают как несчастного, который «непреднамеренно» чего-то не сделал, не досмотрел, упустил, не выполнил, за что ему вкупе с его начальником сделают выговор и предложат «исправиться». И пока вы обещаете это сделать, всё считается прекрасным, а вопрос закрытым. Может быть наложен небольшой штраф, но на премиальные это точно не повлияет. Никто из руководителей никогда в тюрьму не попадёт. 

Деяния преступников расследует полиция, а деяния профессионалов «регулируются» - обычно ими самими или их коллегами, что довольно удобно. Те, кто грабит банки, имеют проблемы с законом. Люди в банках, которые грабят людей или помогают другим грабить, отмывая их деньги, сталкиваются с проблемами регулирования. Первое – дело серьёзное, второе – просто забава. Сколько банкиров из Ваковии, Сити-Банка или HSBC отправились в тюрьму? 

Всё это можно назвать огульными обвинениями, но это не так. Просто мы обычно не слышим о тех личностях и компаниях, которые проводят отмывание денег, и о том, что потом с ними происходит. Когда сообщают об отмывании денег, то в заголовках новостей приводят жуткие подробности о клиентах отмывателей денег- наркокартелях или террористических организациях. Мы почти никогда не слышим о тех, кто эти деньги отмывает. А всё потому, что, как отмечено выше, они всегда оказываются ни в чём «невиноватыми». Тем не менее, события на Кипре предоставили нам редкую возможность приподнять крышку канализационного люка, заглянуть внутрь и увидеть хотя бы некоторых из тех, кто не выполнил свои обязанности из-за халатности, небрежности, лени или соучастия, преднамеренного или нет, помогая отмывать деньги. 

Как говорится в широко известном выражении философа Эдмунда Бёрка: « Для торжества зла необходимо лишь одно – чтобы хорошие люди ничего не делали». 

Как видно, целью статьи было не просто доказать то, что все уже знали, т.е. что на Кипре на самом деле отмывали грязные российские деньги, но и сказать о тех, КТО осуществляет это отмывание. Указать пальцем на самих отмывателей, а не на их клиентов. Естественно, это значило озвучить названия и имена компаний, юристов, директоров компаний, агентов по регистрации фирм, и пожалуй самое важное – банков и отдельных личностей в них.  

НО: Министерство внутренних дел проводило собственное расследование. Согласно ему, деньги действительно «пропали», однако все названные Магницким официальные лица были виновны лишь в том, что были «обмануты» неизвестным или неизвестными. Министерство, впрочем, попыталось предположить, что за преступлением стояло несколько виновников, но двое из них таинственно умерли от сердечных приступов, а ещё один, ко всеобщему смущению, скончался ещё до совершения того преступления, которое ему вменяли. Министерство даже по российским стандартам выглядело глупо, и обвинений так и не было предъявлено.

Впоследствии российские власти обвинили покойного Магнитского в организации того преступления, которое он расследовал. В какой-то момент Россия заявила, что предаст его суду посмертно. До сих пор этого не произошло. И таким образом, дело закрыто и сделан вывод, что преступления не было, был лишь «розыгрыш», виновных в котором не найдено.

Было также решено в отсутствие Магнитского, что несмотря на фотографии, свидетельствующие о побоях, он умер вследствие естественных причин, и никакого преступления здесь также не было. Дело закрыто. И всё дело заключается как раз вот в этом «дело закрыто».

В конечном итоге не имеет значения, что произошло на самом деле или какие имеются доказательства. Пока официальный орган ведёт своё «расследование», из которого следует, что ничего не произошло, то ничего и не происходило и дело можно закрыть. И не только это дело. Если кто-то попытается сам найти доказательства, он не сможет указать, что какой-то человек или банк занимался какой-либо преступной деятельностью . Потому что её не было.

Если деньги не были украдены – а русские так и говорят, - то никто не мог их отмыть. Как можно отмыть деньги, которые не были украдены?

Российское решение означало на юридическом языке отсутствие «предикатного» преступления – такого, с которого начались последующие преступления. А это означает, что если один орган власти заявляет об отсутствии преступления, то любой орган власти в любой другой стране, если захочет, может сослаться на это утверждение и сказать «с какого перепуга мы должны расследовать что-то, если преступления вообще не было»?

Это означает, что когда в 2008 году кипрским властям была послан официальный запрос по делу Магнитского, они могли его проигнорировать. Они так и сделали. Полиции Кипра в 2008 году была отправлена официальная жалоба, но полиция до сих пор на неё никак не отреагировала и даже не допросила указанных в жалобе людей, в том числе киприотов.

На самом деле, когда в 2012 году кипрские власти получили ещё более подробный запрос, в котором были десятки версий и направлений расследования, они ответили следующее:

"…необходимо сначала получить информацию от российских властей о предикатном правонарушении или правонарушениях, совершенных в России.

Таким образом, мы планируем связаться с российскими властями, чтобы получить информацию …”

А предикатного преступления, конечно же, не было. Неофициально. Хотя были украдены компании, а сотни миллионов долларов «исчезли».

Аналогичным образом в 2010 году был послан ещё один запрос по делу Магнитского, на этот раз австрийским властям. В запросе утверждалось, что большая часть «исчезнувших» денег была проведена через крупный и мощный австрийский Райффайзен-банк. Австрийские власти начали расследование, которое пришло к выводу, что Райффайзен-банк ничего плохого не делал. Дело закрыто. Русские не нашли преступления на своей грядке. Австрийцы на своей грядке тоже ничего не нашли.

И это несмотря на то, что Райффайзен-банк обработал эти деньги. Но, видите ли, проведение денег по счетам – это НЕ их отмывание. Для отмывания нужны незаконные деньги, И ПРИ ЭТОМ Райффайзен-банк должен был знать, или иметь основания предполагать, что эти деньги незаконные. Поэтому австрийский регулятор заключил, что нет ничего противозаконного ни с проведением денег, ни с банком, откуда они поступили, ни с владельцем того банка. Владелец, о котором мы говорим, преступник – осужденный преступник, который владел собственным банком, о чём мы упоминали выше. Если верить Райффайзен-банку и австрийскому регулятору, криминальное прошлое владельца банка, с которым имел дело Райффайзен, могло стать известным австрийцам лишь намного позже.

Мне лично такое утверждение очень трудно понять, поскольку указанный человек был осуждён российским судом ещё в 2006 году. Имеются его признательные показания суду, которые я читал. И, тем не менее, Райффайзен-банк переводит указанные денежные средства в 2008 году.

НО не имеет никакого значения, если я или вы посчитаете это странным. Единственный ФАКТ, который .имеет значение, это то, что австрийский регулятор рассмотрел запрос и установил, что Райффайзен-банк НЕ виновен ни в каких преступлениях. Так что они невиновны. Дело закрыто.

И вы можете придти к тому, к чему пришёл я, собирая факты и данные, свидетельства банковских переводов, затребованных судами, которые приводят вас к выводу, что вам всё равно не разрешат заявить об этом публично. Вы можете представить все доказательства, но вы должны исхитриться и сделать это так, чтобы не назвать преступления и не предполагать какой-либо незаконной деятельности. И разумеется, вы ни в коем случае не должны делать в письменном виде выводы из представленных доказательств. Если же вы попробуете это сделать, как я испытал на себе, вам будут угрожать законом.

Вот так правда и становится незаконной.

Если бы этот случай был единственным, то это было бы ужасным, но всё-таки единичным явлением. Но это не так. Использование нормативных и законодательных положений для того, чтобы задавить правду – это как раз то что произошло в деле Джонатана Шугермана и банка ЮниКредит. Он обнаружил, что ЮниКредит самым серьёзным образом нарушает закон. Он нанял внешнюю компанию провести проверку, и та согласилась. Однако ирландский регулятор заявил: «Здесь вам нечего смотреть, двигайте дальше». И Шугерману пригрозили судебным преследованием, если он тихо не исчезнет и где-нибудь не спрячется.

Какое значение это имеет для отмывания денег? 

Вот как я завершил статью, которую не могу опубликовать.

Люди любят рассуждать о «рисках банкам и компаниям» в результате отмывания денег. Какие риски? Вспомните известные случаи отмывания денег до дела Магнитского: Citi-банк, Ваковия, HSBC. В тюрьму никто не посажен. Ни один из руководителей не потерял своего места. Штрафы просто смехотворные. Например, банк Ваковия отмыл более 370 миллиардов долларов грязных или подозрительных денег из Мексики. Их оштрафовали на одну двухтысячную этой суммы – всего 160 миллионов. В процентах от прямых финансовых прибылей, полученных Ваковией от потока грязных денег, проходящих через их счета, штрафы за отмывание денег кажутся бесконечно маленькими и скорее похожи на чаевые, которые суют в руку угодливого гостиничного портье.

В реальности отмывание денег очень стоит того, если посмотреть на полученные за это тюремные сроки, штрафы или даже на такое нематериальное, как их положение и авторитет среди регуляторов и правительств. Что касается последнего, то «положение» или репутация – вина в отмывании денег нисколько не повредила Сити банку, когда пришлось его вытаскивать из финансовой ямы. Ничего неприятного не произошло ни с банком Wachovia, ни с HSBC. Короче говоря, с точки зрения анализа рентабельности, я бы отнёс отмывание денег к высокоприбыльному бизнесу без всяких рисков для любого банка, достаточно крупного для проведения операций по отмыванию.

А как же насчёт тех многочисленных компаний и профессионалов, агентских компаний, юристов и бухгалтеров, которые выполняют основные работы по отмыванию? Угрожает ли им какой-то риск? Я бы сказал, что он очень небольшой, потому что наша система просто не расследует их деятельность. Вместо этого система старательно просит их заполнять бланки, саморегулироваться и «соответствовать».

Мне кажется, мы должны задать себе и нагим политикам такие вопросы: почему финансовый мир «регулируется», а нас, обычных людей, контролирует полиция? Почему они должны соблюдать нормативные акты, а мы обязаны выполнять требования законов? Почему их просят провести самооценку, а нас расследуют правоохранительные органы? Кому выгоден этот аккуратный двойной стандарт?

Если выразить всё в нескольких словах, борьба с отмыванием денег сводится к просьбе преступникам и законопослушным гражданам написать отчёты о себе. Вряд ли нужно говорить, что преступники будут лгать. Но мы притворяемся, что не замечаем этого, поэтому во всех странах на бумаге никакого отмывания денег нет. А тем временем каждый год стирку проходят сотни миллиардов

Источник